Добродетельная куртизанка - Страница 27

— Вот это точно, братишка. Она и не подумала, как это все может обернуться. Эдакая бесконечная наивность.

Питер удивился. Никогда его брат не говорил таким удрученным тоном. Да и такого выражения лица у него тоже никогда не было.

— Поверь, — сказал тот доверительно, — я собирался помочь мисс Келлавей выйти из затруднительного положения. Но теперь в этом нет нужды. И я… я огорчен.

— Да что ты, Ник? Ты как будто заинтересовался мисс Келлавей?

— Она, по-моему, интересный человек. Питер изумился беспредельно. Никогда он не слышал, чтобы его брат так говорил о женщинах — они интересовали его лишь с точки зрения секса.

— Не знаешь, она намерена надолго остаться в Дилингеме?

— Будь на то ее воля, сбежала бы немедленно. Но я убедил ее остаться ради мисс Маркхэм, и к тому времени, как вы с Гетти будете официально помолвлены, я уговорю Люссиль выйти за меня замуж.

— Снова предполагается брак по расчету?

— Ты имеешь в виду мои отношения с мисс Элиот? — Сигрейв слегка улыбнулся. — Тогда я полагал, что все женщины — одинаковые и мисс Элиот не хуже других. Но мисс Келлавей… — Его голос смягчился. — Она совсем иное дело. Хотя бы потому, что я не знаю, как она отнесется к моему предложению. Да, она мне нравится, но на сильное чувство я вообще не способен. А обманывать ни себя, ни ее мне не хочется. Вот я и сомневаюсь — вправе ли я при таких обстоятельствах предлагать руку женщине?

Питер тяжело вздохнул. Вот этого-то он и опасался! Хотя холодность Николаса начала таять, в любовь к будущей невесте она не перерастет. Может быть, во взаимное уважение, но ведь этого недостаточно.

— Нет, — решил Питер после некоторого раздумья, — при таких условиях делать предложение мисс Келлавей бесчестно. Но ты все равно сделаешь?

— Да, — задумчиво произнес Сигрейв. — Я не хочу ее упустить.

— Ты уверен, что сердце твое остается незатронутым, — сказал Питер чуть насмешливо. — А, по-моему, ты заблуждаешься, при всем твоем обширном опыте не отдавая себе отчета в своих чувствах.

Люссиль тем временем подробно поведала крестной историю своего перевоплощения в Сюзанну, умолчав, однако, о чувстве, которое питает к лорду Сигрейву, и о его предложении взять ее на содержание. Но леди Сигрейв, не будучи глупой, сделала из ее рассказа правильные выводы.

— Не отчаивайся, дорогая, — сказала она, когда Люссиль замолчала. — Конечно, идея изначально была порочной, но не стоит так убиваться. А сейчас, мне кажется, нам надо пригласить Питера и Николаса, чтобы ввести в курс дела — они, по-моему, оба лица заинтересованные. — От внимательного взгляда леди Сигрейв не укрылось, что при упоминании имени ее старшего сына Люссиль покраснела. — Знаю, дорогая, Николас порой может производить впечатление человека сурового, но уж если он сказал, что простил тебя, то можешь не сомневаться — попрекать он не станет.

При появлении лорда Сигрейва, с беспечным видом входящего в гостиную, сердце Люссиль дрогнуло. Как обидно, подумала она: при появлении Сигрейва ею овладевает такое волнение, а ему хоть бы что! Графиня без обиняков объявила свой план.

— Люссиль мне все рассказала, — сообщила она. — Сейчас необходимо прежде всего позаботиться о мисс Маркхэм. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь?

Питер тут же кивнул. А Николас медлил с ответом, прикидывая в уме, что же именно рассказала Люссиль. При этом ему вспомнились ее мягкие сладкие губы.

— Николас! — окликнула его мать. — Ты, надеюсь, поможешь мне восстановить доброе имя мисс Маркхэм?

— Что за вопрос, мама! — Он перевел спокойный взгляд на Люссиль. — А как быть с мисс Келлавей?

— О, это проще простого! Достоверно людям известно только два факта: Сюзанна Келлавей просила передать «Кукс» ей в аренду и к ней в дом пожаловала мисс Маркхэм. Все остальное — плод их воображения. Мы распространим слух, что я пригласила Люссиль погостить в нашем замке, но задержалась с приездом, поэтому она была вынуждена на время поселиться в «Куксе». Девушка она немного не от мира сего, ей даже в голову не пришло, что ее примут за Сюзанну. Поняв, что к чему, она обратилась к тебе, Николас, за советом. А, соскучившись в одиночестве, пригласила к себе в гости мисс Маркхэм. — Она строго взглянула на Питера. — Никто не должен знать, что мисс Маркхэм бежала из дому, и я всецело полагаюсь на твою скромность, Питер.

— Можешь быть спокойна, мама, — кивнул Питер. — Затем ты, наконец, приезжаешь и, ознакомившись с обстановкой, приходишь к выводу, что самое правильное — предать гласности тот факт, что в «Куксе» все время жила Люссиль Келлавей, а не ее сестра. Мисс Маркхэм — вне подозрений, и никто не станет это оспаривать.

— Особенно если пилюля будет подслащена известием о том, что мисс Келлавей получила наследство, — саркастически заметил старший Сигрейв. — Ты абсолютно прав, Питер!

Люссиль в очередной раз покраснела, а леди Сигрейв строго взглянула на сына.

— Ты что-то вдруг стал очень ехидничать, Николас! Не иначе как на тебя влияет жара. Ну, так как, вы принимаете мой план?

Все трое кивнули в знак согласия.

— Простите, мадам, — произнесла неожиданно Люссиль, — но так ли уж его осуществление зависит от моего присутствия в Дилингеме? Я обещала мисс Пим отлучиться ненадолго, а сейчас школьные каникулы подходят к концу. Будьте добры, приютите у себя мисс Маркхэм, а я возвращусь в Оукхэм. Так, пожалуй, будет лучше.

Леди Сигрейв перехватила напряженный взгляд Николаса, направленный на опущенную голову Люссиль. Так вот где зарыта собака! Люссиль, бесспорно влюбленная в графа, тем не менее, стремится уехать подальше от Дилингема и ее сына, а он этого не желает. Сердце дамы возликовало. Еще не зная как следует свою крестную дочь, она уже прониклась глубокой симпатией к ней. А уж если Сигрейв отметил ее, рано или поздно он своего добьется. И она всячески будет ему в этом содействовать.